После смерти матери, которая по воспоминаниям современников Сорокина была женщиной редкой красоты и чистоты души, братьев забрала сестра матери Анисья Васильевна (годы жизни: 1860(?) — 1949). Она жила с мужем, Василием Ивановичем Римских, в деревне Римья в пяти километрах от Жешарта. Своих детей у них не было. Поселились Римских на краю деревни в небольшой избе, поэтому местные жители называли тетку Сорокина «ЛавАнисьи», то есть Анисья с окраины. После ее смерти изба некоторое время использовалась деревенскими как сарай, затем разрушилась. Остался лишь остов — несколько нижних обгоревших венцов, заросших крапивой. По сравнению с солидными избам и пятистенками жилище ЛавАнисьи больше похоже на хижину. Очевидно у Василия Ивановича не было родственников в Римье, и избу строили на скорую руку, «миром», а, возможно, он, как и Сорокин, происходил не из этих мест. Первое упоминание фамилии Римских относится к XVII веку, а в конце XIX столетня потомки первых Римских уже широко расселились по Яренскому уезду. Очевидно, по каким-то чисто семейным причинам Василий и Анисья вынуждены были переехать из Жешарта, где жили родители, в соседнюю деревню Римья.

По описанию Сорокина, дядя Василий умело добывал зверя и рыбу, и в лесах не было тайн от него, хорошо знал повадки животных и местный растительный мир, слыл в округе «туном», колдуном, успешно лечил вывихи, переломы и смещения позвонков. Кроме того, он был для Питирима ходячей энциклопедией по зырянской мифологии и фольклору, обычаям и верованиям. Жители Римьи вспоминают, что и он, и Анисья знали множество сказок и легенд, которые по вечерам рассказывали приходившим послушать детям. Но главное, что отмечает в автобиографии Сорокин, Василий Римских являлся одновременно мудрецом, философом и поэтом в душе, удивительно целостной, гармоничной личностью, живущей в ладу с самим собой и окружающим миром.

Глубина влияния Василия Ивановича и Анисьи Римских, а через них всего зырянского микрокосма на мировоззрение Питирима Сорокина, еще ждет своего исследователя. Однако можно с уверенностью сказать, что целостное и гармоничное мироощущение («философия», этика, эстетика) зырян, усвоенное им в детстве, несомненно способствовало становлению Сорокина-ученого и созданию впоследствии интегральной социологической теории.

Как мы уже говорили, зыряне в течение шести веков после крещения сохраняли свое дохристианское мировоззрение, исповедуя своеобразное христианизированное язычество. Зыряне имели стройное представление о загробной жизни и развитый культ предков, хорошо разбирались а «номенклатуре» злых и добрых духов, домовых, леших, водяных и прочих сказочных жителей КомиПечорского края. Пережитки язычества не мешали зырянам ревностно исповедовать православие. Подобные религиозно-культурные химеры достаточно редки и говорят прежде всего о незаурядности и пассионарности народа, которому это удается.

Питирим, сызмальства работая с отцом и братом и храмах, испытал также мощное влияние ортодоксального христианства, обучаясь «закону божьему» через игру, творческий труд и критическое осмысление окружающего. Душа и разум его жадно впитывали и соединяли оба взгляда на мир, закладывая основы будущего, собственно сороки некого мироощущения, Так ягель — сухой белый мох Северной Руси — вбирает а себя воду благодатного дождя, на глазах превращаясь в живой и мягкий сказочно-радужный ковер.

Без сомнения, определенное влияние оказали на него и суровые бытовые условия, рано воспитавшие в Сорокине самостоятельпость и твердость духа. Жизнь в Римье полноправным членом земледельческой общины и бродяжничество по дорогам края в поисках заработков внесли равную лепту в формирование социолога, ученого и политика, сохранившего глубокое сочувствие, любовь и уважение к крестьянам и твердо усвоившего основополагающие принципы зырянской общины — Труд, Справедливость и Равенство, но в то же время сумевшего преодолеть «притяжение земли» и уйти а большой мир, мир науки и политики, навстречу всеобщему признанию, славе и пер сональной легенде.

Известно, что после смерти матери отец Сорокина продолжал заниматься ремеслом, обучая основам мастерства сыновей Василия и Питирима, младший Прокопий жил в Римье у Анисьи. Отец не женился и пытался залить тоску по жене водкой. Со временем его стали настигать приступы белой горячки, после одного из которых в 1899 году 14-летний Василий и 10-летний Питирим ушли от отца и начали самостоятельную жизнь бродячих ремесленников, наведываясь между походами в Римыо. Чтобы не встречаться и не конкурировать с отцом, который погиб через два года, братья ушли с его обычного маршрута и, как выяснилось, отправились вверх по Вычегде.

Им заказали работу в нескольких селах, в том числе в Палевицах, после чего братья вернулись в Римыо и вскоре были наняты для реставрации здания Яренского Спасского собора, несмотря на то, что им едва исполнилось 15 и 11 лет. Объем работ был настолько масштабен, что Сорокины даже брали помощников поднимать под ремонтируемый купол стройматериалы, огромный крест на крышу и тому подобное. По окончании подряда в 1902 году Василий и Питирим приходят на работу в село Гам, где происходит событие, ставшее поворотным пунктом в судьбе юного Сорокина.