После начала учебы в Гаме Питирим оставил прежнее ремесло и расстался с братом. Василий стал ходить по селам один, выпивал, по воспоминаниям старожилов, «немного умом тронулся» или, как пишет Сорокин, стал чем-то вроде сельского «битника». Затем перебрался в Петербург, работал на фабрике, за связи с социалистами был выслан в административном порядке в Сибирь. Во время гражданской войны, как пишет Сорокин, он был схвачен в прифронтовой зоне и «на всякий случай» расстрелян чекистами. Прокопий также погиб в 20-е годы в тюрьме. Питирим же, окончив Гамскую второклассную школу с отличными результатами, по протекции учителя-священника Образцова осенью 1904 года поступает в Хреновскую церковноучительскую школу в деревне Хреново Костромской губернии.

Эта трехклассная школа готовила учителей для церковно-приходских школ, то есть была по статусу выше Гамской. Однако возникает вопрос: почему именно Хреновская школа и почему снова учебное заведение, подчиненное церкви? В Гаме все решил случай, но здесь было осознанное решение. Дело в том, что Образцов мог дать ему рекомендацию только в школу ведения Духовного Правления, и в ней Сорокину было обеспечено воспомоществование целевой стипендией. Обойтись без рекомендации он не мог, так как иначе должен был «по распределению» уехать учительствовать а одно из сел Яренского уезда. Кроме того, Хреновская школа — одна из очень немногих — обеспечивала по окончании возможность продолжения именно светского образования, то есть поступление а гимназию и затем в институт. Кстати, этим же путем шли и другие способные юноши, ставшие впоследствии крупными учеными. Например, Н.Д. Кондратьев, однокашник Сорокина по Хреновской школе, вырос в блестящего экономиста, создателя всемирно признанной теории конъюнктурных циклов и директора Конъюнктурного института в Москве.

Таким образом, можно уверенно говорить, что уже по окончании Гамской школы П.А. Сорокин сознательно определил свои жизненные планы — получение гимназического, а затем и высшего образовании для занятий наукой. Иначе стоило ли ему уезжать, как говорится, «за семь верст киселя хлебать», если подобных церковноучительских школ в самой Вологодской губернии было в 1904 году 12, однако ни одна из них не открывала выпускнику дорогу в светские высшие учебные заведения.

Неудавшаяся  учеба на священника

Учеба в Хреново стала точкой отсчета еще одной линии судьбы Питирима Сорокина. В 1905 году он вступил в организацию социалистов-революционеров, созданную в 1901— 1902 годах на останках народнической идеологии. Всеобщее брожение умов охватило и школу. где учился Сорокин, разделив студентов на группы, симпатизирующие той или иной партии. Быстро разобравшись в целях, прокламируемых различными политическими течениями, он вскоре стал лидером местных эсеров. Как пишет сам Сорокин, его мироощущение оказалось куда ближе «к ннтегрвдистской, идеалистической философии и социологии социалреволюционеров», искавших опору о широких слоях народа, чей к материализму и экономическому детерминизму пролетарски ориентированных марксистов. По словам Сорокина, ему больше импонировала «борьба за индивидуальность, а не борьба за существование». Успешно занимавшегося и учебой, и нелегальной деятельностью Сорокина в декабре 1906 года арестовывает полиция. Четыре месяца отсидки в тюрьме г. Кинешма, по свидетельству Сорокина, дали ему больше, чем пропущенный семестр в школе. Правда, тогда образ жизни в тюрьмах несколько отличался от условий заключения в советское время. Сорокину «посчастливилось» сидеть, и при царе, и при большевиках, так что позднее у него было достаточно материала для сравнения. “Днем камеры в тюрьме,  вспоминает Сорокин в “Долгом пути”,  не закрывались, политические свободно общались и дискутировали друг с другом, начальник позволял пользоваться своим кабинетным телефоном, а охранники не отказывались выполнять миссию почтальонов”. Отбывая заключение, Питирим познакомился с трудами народников Н. Михайловского и П. Лаврова, эсеров В. Чернова, К. Маркса, Ф. Энгельса, Г. Плеханова и В. И Леннно (Н. Ильина) и теоретиков анархизма — М. Бакунина и П. Кропоткина, Льва Толстого, вволюцноннстов Ч. Дарвина, Г. Спенсера н других. Кроме знаний, тюрьма обогатила его тремя вещами: устойчивым интересом к социальной проблематике, привычкой курить и замыслом первой книги «Преступление и кара, подвиг и награда» (Спб. 1914 год).